Друзья-коллегианты

Богатейшая голландская буржуазия создавала новую культуру, несовместимую с феодальной идеологией, опутанной церковными догматами и культом. Живопись, театр, литература, выражая интересы нового общественного класса, находились в оппозиции церкви. Появились центры новой общественной мысли, не связанные со старыми католическими университетами и враждебно настроенные к религии. В дом бюргера входила светская книга, вытеснявшая священное писание.

Однако в XVII веке Библия все еще играла значительную роль в борьбе новых идей против духовной диктатуры церкви.

В стране действовало общество коллегиантов [16] , защищавшее свободомыслие и гуманизм. С Библией в руках члены этого общества выступали против ортодоксов-кальвинистов, жестоко преследовавших вольнодумство, радость и смех. Коллегиантам ненавистен был Кальвин, его суровые и мрачные нормы жизни, жестокость его учения и религиозный террор. Им были известны злодеяния «женевского папы», по приказу которого после ужасных пыток отрубили голову Жаку Грюэ за то, что он «богохульствовал в письмах, высказывал сомнение в боговдохновенности Библии и бессмертии души, сочинял вольнодумные стихи и старался подорвать авторитет церкви». Не могли они забыть и испанца Микаэля Сервета, которого по распоряжению Кальвина арестовали, приговорили к смертной казни и заживо сожгли за то, что он «допустил нападки на таинство святой троицы». Коллегианты любили жизнь и искусство, умели жить не только умом, но и сердцем, боролись, строили и побеждали. Из учения Кальвина они приняли только принцип абсолютного предопределения, ибо согласно этому принципу успехи и неудачи человека определяются не происхождением, а исключительно его способностями, предусмотренными господом богом.

Коллегианты — буржуа и дети буржуа. Их вполне устраивало кальвинистское учение о предопределении, так как в нем они улавливали божественную санкцию своей предпринимательской деятельности, актам купли и продажи, капризам капиталистического рынка, зависящим от милосердия неведомых, стихийных сил.

Впервые коллегианты появились в 1619 году в селении Рейнсбург, расположенном вблизи университетского города Лейдена. Поэтому поначалу их называли рейнсбуржцами. Организаторами коллегиантов были братья Кодде. Они учили: попы творят зло, образуя касту; священнослужители всеми правдами и неправдами охраняют свои привилегии и экономические интересы, объявляют еретиком любого верующего, пытающегося понять Библию своим собственным умом. «Долой церковь и попов! Люди, — призывали братья Кодде, — собирайтесь в частные дома и там читайте священное писание! И этим вы будете спасены и угодны богу!»

Додрехтский синод ополчился против рейнсбуржцев, руководители были заточены в тюрьму. Но в 1648 году «сектанты» вновь организовались, на сей раз в Амстердаме. На улице Линденграхт, в доме Корнелиуса Мормана можно было видеть, как по воскресным дням собирается группа молодых людей — коллег, увлеченно изучающих Библию и философию.

Спиноза с ними познакомился в 1655 году. Тогда в руководящий состав общества входили богатый купец Симон Иостен де Врис, врач и литератор Лодевейк Мейер, купец и издатель Ярих Иеллес, коммерсант и публицист Питер Баллинг, врач Ян Боуместер, книгоиздатель и книготорговец Ян Риувертс, коммерсант Петер Саррариус и поэт Жан Зет. За малым исключением они впоследствии составили амстердамский кружок по изучению философии Спинозы и способствовали распространению его учения.

Девизом всех этих людей был «Nil volentibus arduum!», то есть «Нет преград стремящемуся!».

Будучи еще учеником школы Франциска ван ден Эндена, Спиноза обнаружил свои исключительные дарования. Опытный педагог, умный и проницательный Энден разгадал в юноше личность необыкновенного таланта и красоты. Он полюбил его и гордился им.

Широкая политическая деятельность Франциска ван ден Эндена вызывала симпатии передовых людей Нидерландов. В родном городе он был властелином княжества науки и искусства. Это он ввел Спинозу в круг наиболее образованных и мыслящих людей Амстердама. Коллегианты дружелюбно встретили Спинозу, и вскоре он стал их идейным вождем. Иначе и не могло быть. Люди, жаждущие познать истинный смысл священного писания, не могли не поставить во главе своего общества Спинозу — блестящего знатока Библии со всеми нагромоздившимися вокруг ее текстов богословскими комментариями.

Можно с уверенностью сказать, что до появления Спинозы в обществе коллегиантов члены его с благоговейным трепетом произносили и толковали стихи Писания. С приходом юного мыслителя отношение коллегиантов к Библии начинало приобретать иной характер.

Осторожно, с тактом и умением Спиноза стал давать своим новым друзьям своеобразные уроки «закона божия». Эти уроки раскрыли им глаза на подлинное, земное содержание так называемых «богооткровенных» письмен.

Откровение? Что это такое?

Долго и тщательно готовился Спиноза к ответу на этот вопрос.

В начале февраля 1656 года в доме Мормана собрались почти все коллегианты города. Они пришли послушать лекцию своего наставника и друга.

Вдумчивый и спокойный Спиноза начал свою лекцию словами: «Откровение, или пророчество, учит Библия, есть известное познание о какой-нибудь вещи, открытое людям богом. Каким же способом, — задал вопрос Барух слушателям, — бог открылся людям, пророкам? — И, не дожидаясь ответа, сказал: — Если мы пересмотрим священные свитки, то увидим, что все, что бог открывал пророкам, было открыто им в словах, или в образах, или тем и другим способом, это подтверждается текстом библейской книги Числ (глава 12, стихи 6 и 7), гласящим: „Если кто из вас будет пророком божиим, то я буду открываться ему в видении, в снах буду говорить с ним“. Стало быть, коль скоро пророки воспринимали божественное откровение при помощи воображения, то они, несомненно, могли воспринимать многое, что находится вне границ разума. Иначе говоря, откровение, по свидетельству самого Ветхого завета, есть плод воображения. А вообразить можно все что угодно. Ибо из слов и образов можно гораздо больше составить представлений, нежели из одних тех принципов и понятий, на которых зиждется наше естественное познание.

— Выходит, — отметил один из слушателей Спинозы, — что естественное познание гораздо выше откровения?

— Конечно, — ответил Спиноза. — Только разум, естественный свет, способен познать природу, ее могущество и законы. «Откровение божие», «повеления» и другие подобные слова маскируют или выражают человеческое невежество. Авторы Библии обыкновенно относили к богу все, что превосходило их понимание, и естественных причин чего они в то время не знали.

Итак, — заключил со свойственным ему юмором Спиноза, — коль скоро необыкновенные дела природы называются делами божиими, а деревья необыкновенной величины — божиими деревьями, то не удивительно, что в первой книге Библии люди очень сильные и большого роста, несмотря на то, что они нечестивые грабители и блудодеи, называются сынами божиими.

Самый рассудительный из коллегиантов, Лодевейк Мейер, сказал:

— Дорогой Спиноза, слушая вас, я заключаю, что пророчество и откровение — дело весьма сомнительное.

— Несомненно, — подтвердил Спиноза. — Обратите внимание, — прибавил он, — пророчество само по себе не содержит никакой достоверности, поэтому пророки, по словам самого Ветхого завета, нуждались в знамении. Гедеон, например, так прямо и просит бога: «И сделай мне знамение, чтобы я знал, что ты говоришь со мной». Пророческая достоверность вымышленная, фантастическая! Откровение поэтому уступает естественному познанию, которое не нуждается ни в каком знамении, но содержит в себе достоверность на основании своей природы. Математика и опыт — вот подлинные основания достоверного, естественного, разумного, живого познания.

Выдающийся ум Спинозы, смело критикующий твердо установленное мнение о богооткровенности Библии, уже нельзя было остановить. О самостоятельные мысли философа разбивались все предрассудки, сложившиеся вокруг священного писания в течение многих веков.